Page 23 - ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ

— И не думай, зараз сдадут, — велел Максим. — А захотят помянуть, к общей

могиле сходят.
Всем, даже Ляле, захотелось вдруг сделать еще по глотку самогона, выжечь какое-то

гадкое, душное, давящее в груди чувство. Но выпить было нечего, и не было слов,
чтобы помянуть товарищей.

Потом выбирались из Киева, жались к заборам, ползли через колхозные пустые

огороды, боясь немецких патрульных и брехливых собак.

Хлеб

Очередь к хлебной была небольшая — начиналась в конце Ярмарочной улицы и

тянулась через всю Самарскую площадь, отстоять нужно было, самое большее, часа

четыре. С каждой минутой подтягивались новые люди, так что Славка помчался,

перепрыгивая через ямы, заполненные гниловатой дождевой жижей, обломки

бетонных блоков с торчащими из них штырями и всякий прочий городской мусор,

чтобы поскорее пристроиться в хвосте очереди. Он дернул ближайшую к нему

женщину за край серой шерстяной шали:

— Теть, теть, там отпускают?

— Отпускают, точно, — заверила его женщина.

Слава подпрыгнул на месте от радости — бывало, что очередь стоит, а хлеба нет, и

говорят, что, мол, нет и до завтра не будет, а люди все равно стоят и ждут, бывало,

что и всю ночь и весь следующий день. Славка повыглядывал, рассматривая плотную

людскую колонну. Некоторые переговаривались, травили анекдоты, передавали

сплетни, спорили, ругались, просили запомнить и подержать место, но большинство

просто молча и сосредоточенно ждали. Кто-то принес с собой табуретки и складные

стульчики и сидел в очереди, раз в несколько минут чуточку передвигаясь вперед, их

пинали или нечаянно задевали другие люди. Двое мальчишек, на пару лет постарше

Славы, играли с куском автомобильной шины, но они были далеко впереди, и

подойти к ним попроситься поиграть было нельзя, чтобы не потерять место.

Мальчик все-таки попытался пробраться хотя бы немного вперед, ловко

проскользнул мимо женщины в серой шали, пролез под ногами у мужчины, нагло