Page 9 - ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ

этому и видно вокруг.

– Интересно, что сейчас? День? Ночь? Есть ли здесь солнце? Что стало с этой
землёй?

Земли нет. То, что под ногами скорее похоже на груды маленьких черепков,
которые неприятно хрустят, будто тысячи глиняных сосудов рассыпались в

одночасье и покрыли землю.

Назад уже возвращаться поздно. Очень далеко. Очень глупо. Находясь в двух

шагах от желаемого повернуть обратно - бессмысленно. Невозможно.

Всё, что попадает сюда, умирает. Здесь нет ничего живого. И я уже давно не

живу, ведь время здесь давно застыло, не обращая внимания на кипящую жизнь

вокруг.

Мир вокруг давно потерял краски, он такой же бледный, как и эти мягкие стены

вокруг. Как и эта одежда, ремни, что сковывают моё тело и разум. Ремни, которые

так крепко могут затянуть на шее эти люди.

Я вижу их, яркими видениями мелькают вокруг. Они, люди в белых халатах,

двигают слишком быстро. От этого закружилась голова. Они меняются, становились

бледнее, худее, кожа покрывалась язвами и проказами. Они умирают, крича мне в

след одно лишь слово: «Пациент».

Они не правы, меня никогда не должно было быть тут. Больна не я, больно

общество – общество потребления.

Иногда, когда я нахожусь в сознании, я вспоминаю…

***

Я была в своей комнате и рисовала, как вдруг, ко мне ворвались четыре

здоровенных мужика в медицинских халатах. Вслед за ними вошла воспитательница

и рявкнула на меня, – Одевайся! – кинув на кровать только что постиранную одежду.

– Не пойду никуда! Не хочу! – крикнула я во весь голос. Но моё мнение никого

не интересует, верно? Меня тут же скрутили, не давая сказать больше и слова

больше, и под руки вывели из здания, силой затолкав в санитарную машину. Иногда,

когда я нахожусь в сознании, я вспоминаю…мой первый шприц. Я помню, как

неприятная на вид женщина вколола мне что-то в шею. Мне стало тяжело дышать...